На улице сверкало весеннее солнце, весело отблескивая в лужах от недавно прошедшего дождя. Только что прозвенел звонок, и в школьный двор высыпала ребятня. Первыми выбежали малыши, весело повизгивая и бегая друг за другом. Вслед за ними начали важно выходить старшеклассники. Они выходили группами и неторопливо шли каждый в свою сторону: кто на баскетбольную площадку, кто в кафе перекусить. После всех вышла небольшая группа подростков.
Как-то на уроке философской этики, когда до звонка на перемену оставалось меньше 3-х минут, маленький Дима поднял руку и задал учительнице такой вопрос: «Зоя Ивановна, а, что уходит в прошлое?». Учительница мило улыбнулась детской непосредственности и уже открыла рот для разъяснительного ответа, как вдруг, внезапно поняла, что ответить-то, как раз она и не в состоянии. Сей невинный вопрос, поставил Зою Ивановну в тупик, и она решила обратиться к завучу по воспитательной работе.
Один старый мужчина переехал жить к своему сыну, невестке и четырехлетнему внуку. Его руки дрожали, глаза плохо видели, походка была ковыляющей. Семья ела вместе за одним столом, но старые, трясущиеся дедушкины руки и слабое зрение затрудняли этот процесс. Горошины сыпались с ложки на пол, когда он зажимал в руках стакан, молоко проливалось на скатерть.
Сын и невестка стали все больше раздражаться из-за этого.
В город пришло лето. Ворвалось неожиданно, стремительно, щедро одаривая всех солнечным светом. Прохожие подставляли солнцу бледные лица, впитывая тепло, наслаждаясь запахами цветущей сирени. Легкие яркие рубашки и платья сменили тусклые одежды. И все вокруг казалось ярким, радостным и светлым. Но так только казалось. Лето не могло изменить ситуации, царящей вокруг. Люди, несмотря на окружающую красоту, продолжали жить обычной жизнью. А в ней мало было света и радости, п
Семья у нас была большая - 9 детей, и как война началась, переселили нас в одно захолустное местечко, на севере Казахстана. Отец наш погиб, мать болела часто. Поначалу жили все вместе, в земляной кибитке. Потом старшие стали уходить - разлетались, как черные вороны в поисках пищи. А мы, оставшиеся, жили каждый своей "автономией".
Люси молча отложила письмо. В её влажных глазах прокручивались отдельные эпизоды прошедших дней. Её супруга Мэтью Гуда, бывшую звезду британского кино, а в последствии парализованного инвалида, в один из тёплых осенних дней, нашли лежащим на тратуаре, под белыми больничными окнами строго здания. Как и пообещал в своём письме, Гуд действительно совершил последний полёт «Человека-Птицы». Однако, он не был последним для самого Гуда. Как ни странно, но молодой человек остался жив.
Я пришел к Богу в свои неполные 19. Это произошло 20 февраля 1994 года. Это было очень вовремя! Меня собирались отчислить из Университета за неуспеваемость и я был вынужден прийти "на ковер" к декану факультета с просьбой дать мне второй (или даже третий) шанс... Несколько лет спустя - я был еще молодым Христианином - всего 3 - 4 года прошло со дня моего обращения. Впрочем, и сейчас, не скажу, что стал старше - скорее опытней. Благодаря времени, мы приобретаем опыт.
Это была старушка. Одетая в старую, но чистую и опрятную одежду, она стояла около стены, сжимая в руках два букета с цветами: бордовые дикие розочки в одной руке и какие-то длинные фиолетовые цветы в другой. Лицо с глубокими морщинами выражало усталость, а глаза просто смотрели в какую-то точку на противоположной стене. Её ноги, обутые в легкие матерчатые туфли, стояли на небольшом куске картона - она наверно целый день тут и пожалуй уже давно замерзла.
- Ну, мама, - с порога спросил мой муж, вернувшись с сынишкой из детского сада. – Скажи-ка нам: - Где живет кошка? Занятая своими мыслями об ужине, уборке и уроках старшего сына, я не задумываясь, ответила. - На крыше, где же еще! - Ну, вот еще одна в нашей семье, - удивленно заметил муж. Оказалось, что когда он пришел за Яшей в сад, воспитатель с таинственным видом отвела его в сторонку и поинтересовалась, не случилось ли что у нас дома, а то сын стал хуже заниматься.
Мама ж в цей час молилася і надіялась: - Господь, прошу Тебе за Іванка. Спаси його! Гріх так панує в його житті. Ти ж бачиш, він навмисне голосно вмикає музику, коли ми з братами й сестрами славимо Тебе. Мій син забороняє мені славити Тебе ! Не хоче, щоб я йшла за Тобою. Але ми, я і він Твої діти. Ми ж потребуємо обоє Тебе. Зміни його. Зроби, щоб і він бажав славити Тебе, Господь. Христе, благаю. Ти ж і за нього страждав. Ти ж любиш його. Я вірю… Дякую. Амінь.
