История, которую я хочу вам рассказать, случилась со мной около полутора лет назад. Я жила в небольшом городе и была членом церкви евангельских христиан. К этому времени я успела закончить университет и уже работала. В нашей церкви был один брат, назовем его Стефан, который мне очень нравился. Со временем эта симпатия переросла в более серьезное чувство. Это была моя первая любовь. То время я вспоминаю сейчас, как довольно мучительный период. Я не знала, что мне нужно делать и не умела правильно себя вести; рядом никого не было, чтобы подсказать и направить в нужную сторону. Да и мне, честно говоря, не особенно хотелось делиться с кем-то своим сокровенным. Стефан был намного старше меня; мне в нем очень нравилось то, что он искренне любит Господа. Как и многие девушки, я, наверное, пыталась найти кого-то, похожего на отца. Мне казалось, что Стефан тоже проявлял ответную симпатию. Моя проблема заключалась в том, что я пыталась форсировать события. Мне не хотелось ждать, пока Господь в нужное время ответит на мою молитву о второй половине, мне хотелось получить ответ как можно быстрее, здесь и сейчас. Я знаю, что в этом не было доверия к Господу. Однажды Стефан подошел ко мне и сказал, что ему неудобно и неловко от моих знаков внимания. Я готова была провалиться сквозь землю. Мне и сейчас об этом больно и стыдно вспоминать. Вы думаете, что этот эпизод меня чему-то научил? Нет. Последующие события явно показали это. Через некоторое время появился очередной повод собраться верующим нашей церкви — наступил праздник 8 Марта. Братья не преминули этим воспользоваться, они постарались и устроили для сестер настоящее торжество. Стефан тоже был там. Я решила использовать возможность и написала ему записку. Она была следующего содержания: «Стефан, я знаю, что ты молишься о нас. Я молюсь тоже». Я, естественно, не подписалась. Теперь мне кажется, что вообще не следовало писать эту записку. Но стоит ли жалеть о сделанном? Уже ничего не вернешь обратно. Прошло несколько дней. Так вышло, что мы со Стефаном оказались рядом в одном помещении, там были и другие люди. Стефан сказал, что хочет поговорить со мной. Мы прошли с ним в комнату, где никого не было. Он смотрел на меня, я — на него. Стефан сказал: «Это ведь ты написала мне записку на празднова¬нии Восьмого марта?» У меня сильно забилось сердце, и я ответила: «Да». Повисло молчание. Стефан ничего не говорил. У меня внутри все сжалось. Я еле выдавила из себя: «Ты хочешь сказать, что я все неправильно поняла?» И Стефан ответил мне: «Да. Ты все поняла неправильно». У меня было такое ощущение, будто я получила сильнейший удар в живот. Мне было так больно, что, казалось, хуже и быть не может. На¬верное, я должна была поговорить со Стефаном, но силы оставили меня. Я смогла только выжать из себя: «А-а... Ясно... Я все поняла... Знаешь, Сте¬фан, ты молись за меня, чтобы Бог вывел меня из этого состояния». И все. Я вышла из комнаты. В тот момент мне очень нужен был кто-то, кому я могла бы открыться, кто меня смог бы как-то утешить. И Господь — слава Ему — утешил меня через одну сестру, которая выслушала меня и сказала слова ободрения. После этого я не могла нормально общаться со Стефаном. Меня охватывал стыд и желание спрятать все случившееся в дальний уголок сердца, так, чтобы об этом и не вспоминать. Я не понимала, почему все так произошло, почему Господь допустил это, почему Он не предотвратил такое развитие событий. Но ведь Господь дал мне и разум, которым я могла воспользоваться. Я должна сама нести ответственность за выбранную линию поведения, но мне не хотелось это делать, как когда-то и Еве в Эдемском саду. Эта история имела небольшое продолжение. Как-то в кругу молодежи зашел разговор об отношении к будущей семейной жизни; Стефан и я были там. Стефан сказал, что Господь вроде бы начал приоткрывать ему эту дверь, но потом она закрылась. Он признался, что ему было трудно принять решение, он долго молился, но потом понял, что не смог бы с этой сестрой прожить всю жизнь. Он добавил, что с ней все в порядке, просто Господь не предназначил их друг другу. Я поняла, что речь шла обо мне, и эти слова были сказаны для меня. Мне стало очень неприятно. Вполне возможно, что Господь действительно не предназначил нас друг для друга; но я стала думать, что во мне, навер¬ное, что-то не так, если от меня отказались. Мне трудно было смириться с этим. Прошел год. Как я ни старалась не вспоминать о происшедшем, как ни пряталась от себя, наступали такие дни, когда я опять возвращалась к истории своей неудавшейся любви, когда снова и снова пересматривала многие моменты своей жизни. Это был довольно болезненный процесс. Мне хотелось, наконец-то, соединить свою жизнь с другим человеком, и я не могла понять, почему это до сих пор не происходит. И однажды в моей душе произошел бунт. Я кричала Богу, что я устала: устала ждать, устала терпеть... Потом была тишина. Я буквально почувствовала стену, когда попыталась после этого разговаривать с Богом. Я так испугалась! Я поняла, что причинила Богу боль, отдав предпочтение человеку. Я и раньше понимала, что нельзя так делать, но, наверное, больше умом. Я не воспринимала Бога как Личность с живым сердцем... Господь постепенно стал изменять мое отношение к Нему. Сейчас я живу в другом городе, по-прежнему посещаю евангельскую церковь. Мое желание выйти замуж не исчезло, я бы солгала, сказав, что я перестала этого хотеть. Я молюсь о замужестве, и, признаюсь, у меня и теперь иногда возникает искушение взять ситуацию в свои руки. Однако Бог постепенно учит меня не делать брак смыслом всей жизни, потому что суть ее не в этом. Господь учит меня доверять Ему и не делать своей опорой человека, приписывая ему черты совершенства, пытаясь отождествить избранника и рай. И не так давно один человек сказал мне простые и удивительные слова: «Бог слишком любит тебя, чтобы позволить тебе жить так, как этого хочешь ты.»
