Несколько лет назад она покаялась на евангелизации, и пришла ко Христу вместе со своим отцом. Ее отец, а всем нам теперь - брат Джон, стал искренним христианином и любимым всеми прихожанином нашей церкви. Он был замечательным человеком, очень чутким к другим людям и без ума любившим свою дочь. Мать Келли умерла, когда девочке было десять лет и теперь, оставшись одни, всю любовь, на которую они были способны, отец и дочь изливали друг на друга.

Однако, несколькими месяцами позже, Келли вышла замуж за неверующего человека и, спустя короткое время, оставила собрание, не обращая внимания на уговоры своего опечаленного отца.

Прошло время... Семейная жизнь Келли дала трещину, а, после, и совсем развалилась, оставив ее в ужасной депрессии и совершенно отняв у нее желание, жить дальше. В свои двадцать семь лет Келли превратилась в сгорбленную "старуху" с потухшими глазами. Не помогали ни советы отца вернуться в церковь, ни его слезы. Она была обижена на всех, а больше всего на Бога, обвиняя Его в своих проблемах и не признавая тот факт, что всего лишь пожала в своей жизни то, что посеяла.

А пожилой отец не переставал молиться за нее, и очень часто к его молитве присоединялось все наше собрание. Я сам включил Келли в список нужд, которые я приносил к престолу Господа каждое утро. Но, несмотря на наши усилия, жизнь Келли все не менялась…

А сейчас я удивленно и одновременно с радостью смотрел на нее. "Вот рад-то будет старик", - подумал я, машинально ища глазами знакомую, уже белую от седины голову моего пожилого брата. Но, к моему удивлению, я не увидел его на привычном месте. Это было довольно странно, потому что брат Джон никогда не пропускал воскресного собрания. Даже, если с ним случались временные недуги, он все равно шел в церковь и всегда уходил из нее исцеленным.

Закончи в проповедь, я отдал микрофон своему помощнику, который стал учить о десятине. С трудом дождавшись заключительной молитвы, я встал, чтобы пойти и поприветствовать долгожданную сестру, но,. повернувшись, чтобы идти к ней, я увидел ее прямо перед собой.

- Здравствуй, Келли! - сказал я, радостно улыбаясь, - Рад видеть тебя на нашем собрании.

- Здравствуйте, пастор, - ответила она, не поднимая глаз, - я пришла, чтобы сказать вам, что сегодня утром папе стало плохо, и я очень прошу вас прийти к нему.

Поняв, что случилось что-то серьезное, я попросил свою жену поговорить с теми людьми, которые уже подошли ко мне и ждали своей очереди. Попрощавшись со всеми, мы с Келли поспешно последовали к выходу.

Как только мы приехали, Келли проводила меня в комнату брата Джона, а сама куда-то исчезла. Когда я зашел, я увидел бледное лицо, смотрящее в мою сторону. Узнав меня, брат Джон заметно повеселел. Так как рядом с кроватью стоял стул, я спросил:

- О, вы меня ждали?

- Нет, признаться честно, я не ждал вас, - ответил отец Келли.

- А кому же тогда вы приготовили этот стул? - улыбнувшись, спросил я.

- Конечно, конечно, присаживайтесь пастор, - засмущался старик, - я вам сейчас расскажу.

И он рассказал мне очень интересную историю:

Когда-то, когда брат Джон только пришел к Господу, он совсем не умел молиться. Каждая молитва, которую он произносил, выглядела настолько пустой, что, казалось, она не шла выше потолка его молитвенной комнаты, и, ударяясь об него, подобно мячу, возвращалась назад. Какие бы проповеди он не слушал, какие бы книги не читал - все было напрасно - молитва казалась ему чем-то невероятно сложным и недоступным.

Все его страдания продолжались бы и до сих пор, если бы, однажды, воскресным утром, когда он пришел в церковь несколько раньше обычного, он не увидел своего старого приятеля Робертса, с которым они когда-то работали вместе. Но, жизнь сложилась так, что Робертс переехал на другой конец страны и вот уже четыре года работал там. Выяснилось, что он пришел к Господу совсем недавно. Они разговорились, и брат Джон рассказал ему о своей проблеме.

- Так это же проще простого, - ответил ему Робертс, - сделай вот что: поставь рядом с собой стул и посмотри на него глазами веры. Ты должен увидеть рядом с собой Иисуса, сидящего на этом стуле. Ведь написано же, что Иисус с нами до скончания века. А потом говори с Ним так же, как ты сейчас разговариваешь со мной. Вот увидишь - у тебя все получится.

Джон пришел домой и сделал все так, как посоветовал ему его давний друг. К своему изумлению, он обнаружил, что молитва не является чем-то сложным - наоборот, это было очень просто и, к тому же, это оказалось самым лучшим переживанием, которое он когда-либо испытывал на земле. Очень скоро он уже разговаривал с Господом, усвоив, прежде всего, то, что молитва - это не свод каких-то формул и правил, а живое общение с живым Богом.

- И вот, пастор, с тех пор я всегда так делаю. Иногда наши разговоры длятся по два, а то и по три часа. Мы говорим и никак не можем наговориться. Единственное, чего я опасаюсь, так это того, что в это время в комнату неожиданно зайдет моя дочь и подумает, что я не в своем уме. Ведь вы знаете, она не хочет даже говорить о Боге.

Сказав эту последнюю фразу, старик тяжело вздохнул, и еле заметная тень пробежала по его лицу. Я понимал его. Он был стар и знал, что время его отхода уже близко, но его печалила и держала здесь на этой земле Келли. Он еще помнил, в каком состоянии она была после своего неудачного брака. Он помнил, что только забота и любовь отца удержали тогда ее от страшного шага... Он очень переживал за нее.

Какое-то время мы еще побеседовали с братом Джоном, поговорили о делах церкви, вместе помолились, и я поехал домой, так и не увидев больше в этот день Келли.

Утром следующего дня в моем офисе раздался телефонный звонок. Я поднял трубку. Звонила Келли. Срывающимся голосом, она сообщила мне, что ее отец умер.

- Он умер в мире? - сразу же спросил я.

- Да, пастор, я собиралась выйти в магазин, когда отец неожиданно подозвал меня. Он поцеловал меня и сказал, как очень сильно он меня любит. Я вышла в магазин, а когда через двадцать минут вернулась, он был уже мертвым. Но знаете, пастор, одно только было странно.

- И что же это? - поспешил узнать я.

- Когда я зашла в его комнату, то увидела что сам он лежит на боку в своей кровати, а голову он почему-то положил на тот стул, который он все время ставил рядом с собой…

Какое-то время я стоял, не в силах произнести ни слова.

- Я бы хотел, чтобы мы все закончили свой земной путь таким образом, - сказал, наконец, я, смахнув слезу.

Я не мог не рассказать Келли ту историю, которую поведал мне брат Джон вчера вечером.

В следующее воскресенье я, как всегда, поднялся к кафедре, чтобы начать свою воскресную проповедь. С грустью посмотрев на то место, где, обычно, садился Джон, я увидел, что оно не было пустым - заплаканная, но счастливая, там сидела Келли. Достаточно было одного взгляда, чтобы понять - в ее сердце живет Иисус.